Юрий Караш: Почему Америка «не любит» Россию?

Мне показался интересным взгляд независимого эксперта Юрия Караша на американо-российские отношения. Комментарии приветствуются.

Российский наблюдатель, оценивая советско/российско-американские отношения за последние четверть века, отметит в них две противоречащих друг другу тенденции. С одной стороны, его страна (отчасти еще в форме СССР):

• распустила Варшавский договор;

• вывела войска из Восточной Европы;

• согласилась вначале на объединение ГДР и ФРГ в единое государство, а затем – на его вступление в НАТО;

• фактически не возражала против военной акции Соединенных Штатов и НАТО в Югославии, несмотря на тесные политические связи между Москвой и Белградом;

• почти вдвое сократила с 1992 по 2007 годы общее количество собственных ядерных зарядов (с 6 347 до 3 344);

• ограничилась лишь словесными протестами по поводу вступления в НАТО стран – бывших членов Варшавского договора и даже трех бывших республик советской Прибалтики.

• К этому списку можно добавить хоть и не носящую военно-стратегический характер, но все равно серьезную уступку, сделанную еще президентом Михаилом Горбачевым под занавес существования СССР. Речь идет о передаче Соединенным Штатам обширной морской акватории в районе Берингова пролива, богатой рыбой и морепродуктами и бывшую предметом спора между двумя странами еще с конца 19 века. Из-за утраты этой части своей 200-мильной исключительной экономической зоны ежегодные потери России, по подсчетам российских экспертов, составляют до 200 миллионов долларов.

Известный дипломат, доктор исторических наук и бывший посол СССР в Германии в 1971-1978 гг. Валентин Фалин назвал такого рода действия СССР/России «политикой опережающих уступок». Суть этой политики состояла в следующем: СССР/Россия делает какую-либо уступку в отношении Запада (например, соглашается на объединение Германии, на ее членство в НАТО или не возражает против политики США на Балканах), а в ответ Запад, движимый чувством «благодарности», соглашается не расширять Североатлантический альянс на восток за счет включения бывших стран-членов Организации Варшавского договора или же смягчает накал критики в адрес Москвы за нарушение прав человека в России.

Уже при президенте Владимире Путине Россия:

• отказалась от станции радиолокационной разведки Лурдес на Кубе (несмотря на протесты кубинского руководства) и от военно-морской базы в Камрани, Вьетнам;

• посмотрела «сквозь пальцы» на установление в Грузии и Украине в результате «оранжевой революции» и «революции роз» режимов, лидеры которых не демонстрировали никаких дружеских чувств по отношению к России;

• разрешила США осуществлять (причем бесплатно) перевозку грузов через воздушное пространство России для многонациональных сил в Афганистане;

• рассматривает проект создания транзитной базы НАТО в Ульяновской области. Данная база будет «перевалочным пунктом» для доставки грузов и военнослужащих в Афганистан.

А где же благодарность?

За все эти уступки Москва получила приближение НАТО к своим границам, выход США из договора по ПРО с последующим началом работ по развертыванию элементов американской системы противоракетной обороны в Чехии и Польше, а также активную поддержку Вашингтоном в период правления президента Джорджа Буша-младшего планов Украины и Грузии войти в НАТО.

Когда же вопрос о приеме Грузии и Украины в Североатлантический альянс был отложен во многом из-за оппозиции Москвы, общая реакция консервативного политического истеблишмента США, ассоциируемого с Республиканской партией, была выражена в статье Хелли Дейл, опубликованной в конце апреля 2008 года в газете The Washington Times. Дейл, входящая в руководство одного из ведущих американских аналитических центров – фонда «Наследие» (The Heritage Foundation), подчеркнула, что «поддаваться российскому нажиму было с самого начала неверно», и призвала «отпихнуть назад» Россию в надежде, что это «преподаст урок российским громилам».

Администрация президента Барака Обамы, провозгласившая политику «перезагрузки» отношений с Россией, исключила дальнейшее расширение НАТО на восток из списка первоочередных задач внешней политики США, однако не отказалась от планов развернуть элементы ПРО в Восточной Европе. При этом двое республиканцев – Митт Ромни и Рик Санторум, один из которых наверняка станет кандидатом на пост главы Белого дома от Республиканской партии на президентских выборах этого года, отнюдь не намерены продолжать политику «перезагрузки», которая, по их мнению, является слишком «уступчивой».

Первый собирается в качестве президента, с одной стороны, «заставить Россию отказаться от агрессивной и экспансионистской политики, а с другой – «стимулировать политические и экономические реформы, направленные на установление демократии» в этой стране. Параллельно Ромни намерен «проводить политику, цель которой – уменьшить зависимость европейских государств от российских источников энергии».

Санторум же полагает, что президент Обама «целенаправленно пытается ослабить [американские] вооруженные силы и целенаправленно пытается изменить всю внешнюю политику этой страны с тем, чтобы позволить международным организациям и государствам типа России и Китая увеличить свое влияние в мире».

В середине марта в СМИ со ссылкой на агентство «Рейтер» опубликовали информацию о том, что администрация Обамы не исключает возможности передачи России секретных сведений об американских ракетах-перехватчиках, целью которых является защита Европы от удара со стороны Ирана. Как передавал «Голос Америки», пресс-секретарь Пентагона подполковник ВВС США Эйприл Каннингем подчеркнула, что целью подобной передачи является стремление США заручиться поддержкой России по ПРО и включить российские радары в свою систему противоракетной обороны.

Однако подобные предположения были фактически дезавуированы заместителем министра обороны России Анатолием Антоновым. Согласно информагентству «Ассошиэйтед пресс», Антонов считает, что Россия и Соединенные Штаты не смогли сблизить свои позиции по вопросу размещения элементов ПРО в Восточной Европе, и шансы достигнуть компромисс по данной проблеме на майском саммите НАТО в Чикаго практически равны нулю.

Итак, первая тенденция в российско-американских отношениях – это стремление сначала СССР (на закате своего существования), а затем России убрать по крайней мере ряд важных «раздражающих» моментов в двусторонних отношениях с США. Но вторая тенденция, идущая параллельно первой, – это общее ужесточение позиции Соединенных Штатов по отношению к России (быть может, за вычетом уже упомянутого периода «перезагрузки»). Сопоставление этих двух тенденций вызывает непонимание и обиду у значительной части российской публики и, как следствие этого, является хорошей питательной средой для антиамериканизма, культивируемого в России некоторыми политическими деятелями этой страны.

Что думают Уолтц и Гилпин, или «Товарищ волк знает, кого кушать?»

Характеризуя политику Соединенных Штатов, президент Путин как-то сказал: «Товарищ волк знает, кого кушать. Кушает и никого не слушает. И слушать, судя по всему, не собирается». Намек на басню Ивана Крылова «Волк и ягненок» очевиден: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Глава России, скорее всего, хотел сказать, что США, подобно «волку», ищут беззащитных «ягнят» (страны, богатые полезными ископаемыми, но не способные за себя постоять), чтобы под разными предлогами их «съесть».

Отсюда вывод: в Америке, почувствовавшей за последние 20 лет экономическое и военное ослабление России, проснулся «хищнический» инстинкт, и она стала подбираться к российским границам в виде НАТО, элементов ПРО, а также поддержки недружественных по отношению к России режимов и политических движений в бывших советских республиках. Цель подобного «подкрадывания» – подготовиться к решающему «прыжку» на Россию с целью захвата ее природных ресурсов. Разумеется, Вашингтон не может сказать открыто об истинных целях военного «окружения» России, а потому придумывает разные предлоги о якобы имеющейся необходимости сдерживать российский «экспансионизм».

Возможно ли такое? Спросим об этом двух ведущих американских теоретиков международных отношений Кеннета Уолтца (Kenneth Waltz) и Роберта Гилпина (Robert Gilpin). Самая известная книга первого – «Теория международной политики» (Theory of International Politics), а самая известная книга второго – «Война и изменения в мировой политике» (War and Change in World Politics). Данные монографии являются «библиями» во всех учебных заведениях внешнеполитического профиля в США, входя в список обязательной литературы для студентов.

По мнению Уолтца, сценарий «ты виноват уж тем, что хочется мне кушать», в принципе возможен. «Поскольку не существует объективного определения справедливости, – подчеркнул исследователь, – могущественная страна всегда испытывает желание представить справедливым именно свой способ решения проблемы». Это означает, что Америка действительно могла быть не столько озабочена поддержкой борьбы ливийского народа против режима Муаммара Каддафи или иракского – против Саддама Хусейна, сколько всего лишь стремилась решить свои энергетические проблемы за счет получения контроля над ливийской или иракской нефтью. Соответственно, борьба, которую ведет Вашингтон «за права человека» и за «демократию» в России, не более чем предлог, чтобы оправдать «аппетит», который разыгрался у США на российские природные богатства.

Но может ли Америка, являющаяся постоянным членом Совета Безопасности ООН и заявляющая о своих миролюбивых намерениях, обеспечивать свои национальные интересы за счет других стран, да еще и силовыми методами? По мнению Гилпина, может. И дело здесь вовсе не в каких-то особенностях американской политической культуры, а в самой природе государства.

Анализируя мировую историю, ученый пришел к выводу, что государства всегда преследовали и продолжают преследовать три главных цели. Первая – завоевание территории других государств или их империалистическое подчинение с целью обеспечения собственных экономических, оборонных и прочих интересов, вторая – получение контроля над политикой прочих стран и третья – контроль над мировой экономикой (в частности, над ее добывающим сектором) или по крайней мере способность воздействовать на нее.

Как обстоят дела сейчас

Разумеется, в современном мире, уже давно поделенном на страны и сферы их влияния, эффективно преследовать эти цели, в особенности первые две из них, может лишь исключительно мощное государство и только тогда, когда убедится: плоды от геополитической экспансии ощутимо превзойдут ее стоимость. Это могло бы объяснить, почему Соединенные Штаты (во всяком случае, пока у Москвы есть стратегические ракеты) не нападают на Россию, ибо платой за попытку получить неограниченный доступ к российской нефти может стать ядерный Армагеддон, одинаково губительный как для США, так и для России.

Итак, на первый взгляд все понятно: «враждебность» Америки по отношению к России является прелюдией к получению Соединенными Штатами контроля над российскими природными ресурсами. Но если все так просто, то почему у США нет аналогичной «враждебности» по отношению к таким крупным нефтедобывающим странам, как Нидерланды, Норвегия, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты или Кувейт? «Да ясно почему, – скажет знающий читатель. – Ведь данные страны являются военно-политическими союзниками США».

С этим трудно спорить, особенно в том, что касается Нидерландов и Норвегии, которые входят в блок НАТО. Если же говорить об арабских государствах, то их военно-политическая близость с Америкой носит относительный характер. Вспомним нефтяное эмбарго 1973 года, а также тот факт, что, по сведениям британской газеты The Sunday Tines, до 55 процентов иностранных боевиков, воевавших против сил коалиции в Ираке, были гражданами Саудовской Аравии, и ни один гражданин этой страны, на которого США или ООН указывали как на финансиста террора, не был осужден саудовскими властями.

«Орел» и «медведь»: не пришло ли время подружиться?

Но в любом случае союзнические отношения между США и другими странами строятся после окончания «холодной войны» уже не столько ради совместного «сдерживания» России (состояние вооруженных сил которой отнюдь не требует объединенного военного потенциала НАТО для их уравновешивания), сколько для совместной борьбы с международным терроризмом. России также приходится противодействовать этой разновидности терроризма, что создает хорошие предпосылки для военно-политического союза между Москвой и Вашингтоном.

К тому же страны более не разделяет принципиальная несовместимость идеологий – коммунистической и либеральной, что также является хорошей предпосылкой для такого рода союза. Появись он, и Америка, вполне возможно, умерила бы свои «аппетиты», которые у нее вызывают российские природные ресурсы, и даже, вероятно, перестала бы готовиться к их «захвату» путем приближения НАТО к границам России и размещения в Восточной Европе элементов ПРО.

Однако этого не происходит. Неужели стремление получить однажды «дармовой» доступ к российской нефти, газу, углю, лесу, да и просто – колоссальной российской территории, где можно создавать новые производства или свалки для радиоактивных отходов, перевешивают желание Вашингтона иметь Москву в качестве союзника по борьбе с международным терроризмом? Или есть еще одна причина, по которой США продолжают «сдерживать» Россию, вместо того чтобы по-дружески «обнять» ее?

Ключ к секрету «нелюбви»

Больше всего непонимания и, соответственно, раздражения у многих политиков и значительной части общества России вызывают непрекращающиеся попытки Америки «влезть» во внутренние дела их страны. Делается это под якобы надуманными предлогами «демократизации» и «либерализации» политической и экономической системы России. Однако данные попытки связаны отнюдь не с фанатичной приверженностью Вашингтона идеалам и ценностям, на которых зиждется американская нация, и не с соответствующим желанием навязать их всему миру, в частности Москве, а именно со стремлением Соединенных Штатов предотвратить возможный ядерный конфликт с Россией.

Дело в том, что у США, как отметил американский политолог Уильям Кинкейд (William Kincade) в сборнике «Стратегическая мощь: США/СССР» (Strategic Power: USA/USSR), сложился весьма специфический подход к обеспечению собственной безопасности. Соединенные Штаты, практически никогда не подвергавшиеся нападению извне, не считают, что главная гарантия этой безопасности – удаленность потенциального агрессора от границ США (тем более что в ракетно-ядерный век нет расстояний, непреодолимых для стратегического оружия).

По мнению Вашингтона, государство, способное нанести США ущерб, гарантированно не станет этого сделать лишь в том случае, если его политическая система основана на тех же демократических и либеральных ценностях, что и американская. «Американская политика [в отношении России] исходит из того, что мир [между двумя странами] может быть обеспечен лишь в том случае, если Россия твердо станет придерживаться принципов демократии и рыночной экономики», – подчеркнул однажды бывший госсекретарь США Генри Киссинджер.

Среди вышеупомянутых принципов один из главных – это подотчетность правительства избирателям. Президент США, какие бы негативные чувства ни испытывал к какой-либо стране, не сможет объявить ей войну без санкции Конгресса. Конгресс же даст такую санкцию лишь в том случае, если убедится, что в ходе военных действий Соединенным Штатам не будет нанесен неприемлемый ущерб. Таким образом, можно со стопроцентной уверенностью утверждать, что ни президент США, ни Конгресс никогда не объявят войну России, оснащенной ядерным оружием (превентивный удар как средство предотвращения неизбежной агрессии в данном случае не рассматривается).

Россия, с точки зрения Вашингтона, совсем другое дело. Дума и Совет Федерации не столько служат противовесом Кремлю, сколько практически безоговорочно одобряют все его действия. Распространенность и безнаказанность коррупции в России также укрепляют уверенность Белого дома и Конгресса в том, что исполнительная власть в стране неподотчетна российскому обществу, а следовательно – может предпринять любые действия, в том числе и в ущерб России. Конечно, нанесение удара по США – исключительно маловероятный вариант, но вспомним Фолклендский (Мальвинский) конфликт между Аргентиной и Великобританией в 1982 году.

Урок войны в Южной Атлантике

Тогда диктаторский режим Аргентины с целью отвлечь внимание населения этой страны от внутренних проблем стал обострять давний спор с Великобританией вокруг Фолклендских островов. В какой-то момент это обострение вышло из-под контроля Буэнос-Айреса, следствием чего стала война между Англией и Аргентиной, завершившаяся поражением последней.

Понятно, что если бы аргентинское правительство могло допустить, что дело дойдет до вооруженного конфликта с Великобританией, то никогда не стало бы «разогревать» фолклендскую проблему, ибо выстоять против значительно более развитой в экономическом и военном отношении Англии, да еще поддержанной блоком НАТО, у этой южноамериканской страны не было никаких шансов. Сдержать правительство мог бы Национальный конгресс Аргентины, но в период существования диктаторского режима он не собирался.

Вот так же, по мнению Вашингтона, разжигание антиамериканских настроений в российском обществе может привести к выходу ситуации из под контроля Москвы и, не исключено, к военному столкновению между Россией и США. Подчеркнем еще раз, что вероятность этого сценария чрезвычайно мала, но когда речь идет о вероятном ядерном конфликте, любые шансы на его возникновение, отличные от «нуля», воспринимаются как неприемлемый риск.

Безопасность по-российски

Россия, как уже отмечалось, не приемлет тот способ, которым США пытаются обеспечить собственную безопасность. И вот почему.

Россия, по экспертным оценкам, за последние 1000 лет более 950 раз становилась объектом агрессии. Поэтому она, как точно подметил американский исследователь Дэвид Джонс (David Jones) в вышеупомянутом сборнике «Стратегическая мощь: США/СССР», озабочена отодвиганием потенциального агрессора как можно дальше от своих границ, не придавая особого значения особенностям его политического и экономического строя (вспомним «санитарный кордон» в виде стран Варшавского пакта, возведенный между границами СССР и государствами НАТО). Вот откуда происходит непонимание Россией того, как США пытаются обеспечить собственную безопасность путем демократизации и либерализации российского государства.

Непросто делать долгосрочные прогнозы относительно развития отношений между Москвой и Вашингтоном, но одно можно с уверенностью сказать: по-настоящему тесное сближение и доверие между двумя странами возможно лишь в случае значительно большей подотчетности действий Кремля (не Белому дому и Конгрессу США, как уверяют некоторые антиамериканисты), а российскому обществу.

Юрий Караш

Источник: https://cont.ws/post/407212