В СОЦ.СЕТИ:
Революционная Одесса 100 лет назад: тревожное лето 1917-го (В.Головань и Ю.Ткачев)
Военные невзгоды, раскол среди революционеров и выборы в Городскую думу.
Атмосфера всеобщего ликования, охватившая Одессу в первые недели после победы Февральской революции, к лету стала постепенно рассеиваться. Причины этого были очевидны: одно лишь крушение монархии не решило ни одной из животрепещущих проблем, волнующих одесситов.
Война продолжалась, экономическое положение лучше тоже не становилось, да и в рядах вчерашних товарищей по революционной борьбе постепенно начали обостряться противоречия.
«Военный» вопрос
Именно антивоенные настроения были одним из основных двигателей политического кризиса, закончившегося крахом монархии. Однако с её крушением война сама по себе не закончилась, и Временному правительству пришлось так или иначе искать ответ на вопрос: как воевать дальше?
Наиболее общепринятой в этом смысле стала формула «за мир без аннексий и контрибуций», которую поддерживали почти все политические силы того времени от кадетов до эсэров, а первое время к ней присоединялись даже большевики. Правда, уже к лету 1917-го года большевики отмежевались от этого определения: сам Ленин в своих выступлениях клеймил «национал-оборонцев» и продвигал более радикальную формулу «мир во что бы то ни стало». По мнению Ленина, любые разговоры о том, что война должна быть продолжена в каком-либо виде, являлись замыслом контрреволюционных сил, намеренных под этим предлогом сначала остановить, а затем и обратить вспять дело революции.
Однако даже приверженцы «честного мира» существенно различались между собой во взглядах на то, как этого мира следует добиться. Одни полагали, что армия должна занять и прочно удерживать оборону на существующих рубежах, тогда как правительство должно начать активные переговоры о прекращении войны. Другие же призывали сохранить верность союзническим обязательствам, взятым на себя ещё царским правительством, и довести войну до победного конца, навязав «честный мир» силой.
Сторонником этой концепции являлся и тогдашний военный и морской министр, член партии эсеров (социалистов-революционеров) Александр Керенский — один из наиболее популярных политических лидеров той эпохи.
Керенский полагал (или по крайней мере утверждал), что неудачи царской армии связаны в первую очередь с социально-политическими проблемами, характерными для царизма в принципе. Теперь же, когда царизм низвергнут, вслед за всем народом нужно освободить и русского солдата — и тогда эта новая, свободная, революционная армия тот час же начнёт побеждать.
Именно в рамках этой концепции и было задумано летнее наступление российской армии, успех которого должен был подтвердить правоту выбранного победившей демократией курса.
24 мая (4 июня по новому стилю) Верховным главнокомандующим был назначен генерал Алексей Брусилов, хорошо известный одесситам по неоднократным посещениям города в годы войны и благотворительной деятельности его жены — писательницы Надежды Желиховской. Брусилов был известен своими революционными симпатиями и действительно являлся талантливым военачальником, увенчанным лаврами как руководитель одной из последних успешных операций русской армии — т.н. Брусиловского прорыва армий Юго-западного фронта в июне 1916 года.
Основную роль в наступлении должны были сыграть войска всё того же Юго-западного фронта под командованием генерал-лейтенанта Алексея Гутора. Северный (Владислав Клембовский), Западный (Антон Деникин) и Румынский (помощник главнокомандующего Дмитрий Щербачёв) фронты играли роль вспомогательных.
Керенский разъезжает по фронтовым воинским частям, выступает на многочисленных армейских митингах, силой своего ораторского дара поднимая солдат «на тяжёлый, страшный подвиг». По его словам, им предстоит «показать перед всем миром, что русская армия и русский флот — не рассыпавшаяся храмина, что это сила, которая своей народной мощью и величием духа сумеет показать, что свободная Россия заставит уважать всех и каждого во имя свободной русской республики».
Газеты именуют Керенского «рыцарем революции», «народным вождём», «народным трибуном», «спасителем отечества» и «первым народным главнокомандующим».
Визит А. Керенского и А. Колчака в Одессу, 15.05.1917
Первое наступление «революционной» армии
Наступление началось 18 июня (1 июля). После мощной артиллерийской подготовки войска Юго-Западного фронта нанесли противнику общий главный удар в направлении на Львов, прорвали оборону и перешли в наступление. В телеграмме к Временному правительству Керенский со свойственным ему пафосом докладывает: «Сегодня великое торжество революции. Русская революционная армия с огромным воодушевлением перешла в наступление».
Вторят ему и газеты. «На улице русской революции грандиозный праздник», — пишут 20 июня «Одесские новости». В городе проходят демонстрации и митинги в поддержку наступающих частей.
Особыми успехами отличались действия 8-й армии Юго-Западного фронта под командованием генерал-лейтенанта Л.Г. Корнилова и её Ударного отряда — экспериментальной «добровольческой» части. Ударным отрядом командовал капитан Митрофан Неженцев, начавший Первую мировую войну в составе базировавшегося в Одессе 58-го Прагского пехотного полка.
58-й Прагский пехотный полк
8-я армия прорвала позиции австрийцев на 30-километровом фронте, заставив бежать войска генерала Гюнтера фон Кирбаха. В плен были взяты до 10 тысяч солдат и 150 офицеров, захвачено около 100 орудий. Генерал Корнилов был произведён в генералы от инфантерии и 7 июля назначен главнокомандующим Юго-Западным фронтом, сменив генерала Гутора. А вскоре он возносится на самый верх армейской иерархии, заняв пост Верховного Главнокомандующего.
Стремительное возвышение Корнилова стало одним из важных политических следствий «наступления Керенского», первоначальный успех которого вскоре сменился катастрофой: австро-германцы быстро оправились после первого удара и сначала сумели остановить наступающих, а затем и перейти в контрнаступление.
«Демократизированная» армия оказалась попросту неспособной воевать по причине крайней степени разложения: солдаты отказывались подчиняться приказам, доходило дело даже до расправ над офицерами, процветало дезертирство. И если на Юго-западном фронте дела обстояли ещё относительно благополучно, то севернее обстановка была откровенно критической. На Западном фронте из 14 дивизий в атаку пошли только 7, из которых боеспособными оказались лишь 4. Закончились провалом и попытки заставить наступать разложившиеся войска Северного фронта. «Только две дивизии из шести были способны для операции… 182 дивизия загонялась на плацдармы силой оружия… из 120 дивизии в атаку пошел только один батальон», — сообщал штаб фронта в Ставку.
Вслед за победными реляциями в Одессу полетели более печальные известия. 29 июня газеты сообщили о гибели в бою одессита, вольноопределяющегося Соломона Гандлера — «первого из первых героев 18 июня». В этот же день город узнал и о других потерях: погибли поручик Сакович, лётчик-одессит, и прапорщик Николай Вюнше… Общие потери армий Юго-Западного фронта с 18 июня по 6 июля составили 58 тысяч 329 человек.
11 июля войска Румынского фронта, также сохранившие относительную боеспособность, перешли в наступление, чтобы поддержать товарищей. Им сопутствовал успех: были освобождены 30 сёл, взяты в плен около 4 тысяч солдат противника, захвачены 85 орудий. Однако вскоре после этого главковерх генерал Корнилов отдал приказ о прекращении наступления. Задуманная Керенским и его единомышленниками как триумф, операция завершилась провалом.
Политические последствия этой катастрофы превзошли военные. Во-первых, серьёзно обострились противоречия между правительством и генералитетом. Офицеры прямо винили Керенского и его товарищей в развале армии, которое и привело её к поражению.
«Целым рядом законодательных мер, проведённых после переворота людьми, чуждыми духу и пониманию армии, эта армия была превращена в безумнейшую толпу, дорожащую исключительно своей жизнью», — выразил эти мысли генерал Корнилов. Его слова с восторгом воспринимались на правом фланге общественно-политической жизни, где всё больше людей видели в бесстрашном боевом генерале человека, способного положить конец послереволюционному хаосу и стать спасителем и армии, и всей России.
Однако «генеральская оппозиция» была не единственной проблемой, с которой столкнулось Временное правительство. Иная, не менее грозная опасность угрожала «слева».
«Июльские дни»
Неудачи на фронте в сочетании со всё ухудшающимся экономическим положением населения вызвали стремительный рост антиправительственных настроений, вылившихся в ожесточённые столкновения на улицах Петрограда 3-4 июля. В них принимали участие рабочие, матросы Кронштадта и солдаты Петроградского гарнизона, требовавшие немедленной отставки Временного правительства и передачи всей власти в стране Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов — чисто большевистские лозунги!
Действующая власть не увидела другой формы восстановления порядка, кроме расстрела. Основными усмирителями по традиции стали казаки, которые на этот раз действовали не нагайками, как обычно, а пулемётами и артиллерией. На улицах пролилась кровь: всего погибли около 40 человек, до 800 человек получили ранения. К 5 июля антиправительственные выступления были подавлены.
Временное правительство возложило всю вину за случившееся на большевиков и их единомышленников, многие из них были арестованы. В столице массово закрываются «левые» газеты. Воинские части, принимавшие участие в беспорядках, расформировываются. На фронте снова вводится смертная казнь.
В рубрике «Одесса и Петроградские события» газета «Одесские новости» 7 июля опубликовала полученную командующим войсками округа телеграмму военного министра с требованием «всеми имеющимися в Вашем распоряжении средствами охранять порядок во вверенных Вам войсках и немедленно прекращать все попытки открытого неповиновения».
Обсуждению событий в Петрограде и «предотвращению событий, аналогичных петроградским» было посвящено специальное совещание Совета рабочих, солдатских, матросских и крестьянских депутатов в Воронцовском дворце. Его участники признали необходимым в самом спешном порядке просить все советы выносить и распространять среди населения резолюции, осуждающие июльские события в Петрограде как «акт контрреволюции».
Из штаба Одесского военного округа всем воинским частям поступила телеграмма с приказом «о задержании и препровождении в Петроград солдат, участвовавших в беспорядках 3-5 июля и затем бежавших». Ответом на происходящие события был также призыв Одесского областного комитета по организации добровольческой революционной Армии «ко всем, кому дороги великие идеалы братства народов — рабочих, солдатам, юнкерам, студентам, офицерам, чиновникам — идти под Красные знамёна добровольческих батальонов». Запись желающих производилась по адресу: ул. Карангозова (ныне Льва Толстого), дом 18.
Тем временем обстановка в Одессе всё более заметно обострялась. Особенно резко чувствуется изменение тона газетных публикаций. «Армия позорно пятится назад, освобождая дорогу противнику к порогу своей Родины и обрекая её на явную гибель», — писали «Одесские новости» 11 (24) июля. При этом отмечается «всё возрастающее разложение армии», когда «при первых выстрелах бросают позиции», «на сотни верст в тыл тянутся вереницы беглецов с оружием, здоровых, бодрых, потерявших всякий стыд, чувствующих себя безнаказанными». Главнокомандующий Юго-Западным фронтом вынужден был отдать приказ стрелять по бегущим. Это решение было поддержано армейскими комитетами.
В приказе командующего войсками Одесского округа генерала Эбелова объявлялись требования Верховного главнокомандующего «прекратить утечку солдат в тыл» и «возвращать их в строй», не останавливаясь при этом «перед самым беспощадным применением оружия для прекращения позорного дезертирства». Увы, процесс разложения армии был уже запущен, и даже самые жёсткие меры были неспособны его остановить.
До предела обострилась криминальная обстановка. По объявленной вскоре после революции амнистии на свободу вышло множество уголовных преступников, немедленно вернувшихся к своим прежним занятиям. Их ряды пополняли и дезертиры, уносившие к тому же с собой боевое оружие. Город захлестнули многочисленные грабежи, насилие, частые перестрелки на улицах, бесчинства солдат. С заявлением в связи с анархией в городе выступил капитан 1-го ранга Зарудный. По его словам, от имени исполкома Совета депутатов неизвестные «врываются в дома, производят обыски, аресты, насилие». Он потребовал «подавить эти незаконные действия», однако отряды Красной гвардии, на которые были возложены обязанности по охране общественного порядка, были явно не готовы к решению столь сложной задачи.
Осложнилась продовольственная проблема в городе. Ощущается недостаток пшена и других круп. Пришлось обращаться в Петроград с просьбой о снабжении японским рисом из Томска и Иркутска.
На фоне военных неудач в Одессе множатся слухи о приближающихся армиях противника и готовящейся эвакуации города. 28 июля (10 августа) газеты опубликовали заявление штаба округа, с которым выступил генерал Н.А. Маркс: «Городу опасность от наступления противника не угрожает, и никакая эвакуация, ни общая, ни частная, не предполагается».
Муниципальные выборы
И вот в это-то непростое время в Одессе готовили и проводили первые после революции выборы в городскую Думу.
Полномочия думы, избранной в 1913 году, истекли в марте 1917. Но в связи с «революционными потрясениями» выборы проведены не были. Теперь же их всё-таки решили провести, назначив на 7 августа. Проводились выборы по новому Положению о местном самоуправлении, разработанному Временным правительством на основе всеобщего, прямого, равного, тайного голосования.
Избирать депутатов городской Думы должны были по системе, похожей на сегодняшнюю пропорциональную: избиратели голосовали за списки политических партий, которые распределяли между собой депутатские мандаты пропорционально числу полученных голосов.
Развороты газет в предвыборные дни пестрели списками кандидатов в гласные думы от многочисленных партий, организаций и блоков. Всего было выставлено 800 кандидатов по 24 кандидатским спискам, среди которых были остаточно известные. Так, список №2 представлял Украинский социалистический блок; №3 — блок Одесской социал-демократической рабочей партии и Бунда; №4 — еврейский блок; №7 — кадеты; №12 — партия социал-демократов (большевики). Были и рождённые новыми демократическими веяниями: список №20 — союз политико-экономической деловой Одессы и даже торговцев Прохоровской улицы — №22.
В городе было создано 56 избирательных участков, о каждом из них газеты дали исчерпывающие сведения. Право на участие в выборах давали специальные избирательные карточки, доставляемые горожанам по месту жительства. В связи с тем, что для абсолютного большинства одесситов выборы были делом новым, часто не вполне понятным, среди населения проводилась активная разъяснительная работа. «Наша новая городская пропорциональная избирательная система», — так называлось практическое руководство для избирателей, политических партий и счётчиков, составленное известным журналистом, руководителем одесского областного комитета кадетской партии Б.А. Велиховым и изданное массовым тиражом Одесским городским комитетом партии Народной свободы (кадеты).
Активность одесситов на выборах в городскую думу была очень высокой и составила около 60%. Газеты отмечали длинные очереди желающих проголосовать на многих участках. Это особенно заметно было в центре, где очередь в 12 часов дня заняла весь квартал от улицы Кондратенко (Полицейской) до Греческой и по Греческой до Ришельевской.
Как и по всей России в целом, победу на выборах одержали социалисты-революционеры, получившие 65 мест. На втором месте оказались кадеты (26 мест), за ними шёл еврейский блок (23). Кроме того, в городскую думу прошли Союз земельных собственников (15 мест), большевики и меньшевики (11), украинский социалистический блок (5), а также монархисты (2).
Среди депутатов Одесской городской думы оказались многие люди, которые в будущем сыграют важную роль в последующих событиях. Так, в думу прошёл будущий премьер-министр УНР Владимир Чеховский, будущий нарком (министр) юстиции советской Украины Александр Хмельницкий и другие. Среди депутатов («гласных») городской думы были и женщины, правда, всего две: Виктория Николаевна Пиотровская и Дарья Никифоровна Душко.
На первом заседании новоизбранная дума избрала городского голову, им стал 57-летний профессиональный революционер-народоволец, член партии социалистов-революционеров Василий Иванович Сухомлин. Он родился в 1860 году в Одессе в семье служащего государственного банка, окончил гимназию и в 1879-м — реальное училище. После этого в родном городе бывал только наездами. С 1910-го жил и работал в Киеве, член городского комитета партии эсеров. Огромное влияние в массах эсеров обеспечило его выдвижение на пост городского головы. Как оказалось, в ущерб городу, так как вскоре он подал в отставку.
Первая половина лета 1917 года была весьма противоречивым временем в истории русской революции, и Одесса в этом плане не являлась исключением. Временное правительство находилось в зените своего влияния и, казалось, пользовалось полной лояльностью в широких кругах общества. Однако фактически власть уже вступала в пору глубокого кризиса, который завершится её полным крушением. Пытаясь искать общий язык как с левыми, так и с правыми, Временное правительство, в конечном итоге, вызывало неприязнь как тех, так и других. Левые во главе с большевиками выступали за более решительные перемены и не верили в возможность Временного правительства их провести, требуя вместо этого передать всю власть Советам. Правые, наоборот, видели во «временщиках» разрушителей всего того, что для них составляло сущность государства, и с надеждой высматривали на горизонте фигуру будущего военного диктатора, от которого ждали, прежде всего, наведения порядка, обуздания казавшихся им анархическими устремлений и т.п.
В ходе «июльских дней» ультралевые, казалось, были разгромлены, однако история показала, что своего последнего слова они ещё не сказали. А пока на Временное правительство надвигалась угроза справа. О ней мы расскажем в следующей части нашего повествования.
Авторы: Виктор Головань и Юрий Ткачёв
Источник: https://cont.ws/post/628425