О некоторых пробелах в законодательстве Луганской Народной Республики

Народным Советом Луганской Народной Республики 21.08.2015 за №60-II был принят основополагающий  нормативный правовой акт уголовного судопроизводства – Уголовно-процессуальный кодекс Луганской Народной Республики (далее – УПК ЛНР).

Фундаментом луганского кодекса, очевидно, стал апробированный долголетней практикой Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (№174-ФЗ). Структура и содержание упомянутых процессуальных законов аналогичны – за исключением некоторых изъятий из луганского УПК, которые, по-видимому, были сделаны депутатами Народного Совета при разработке проекта кодекса, в целях адаптации российских норм к особенностям организации судебных и правоохранительных органов ЛНР.

Нормативная база ЛНР несовершенна, и некоторые нормы вступившего в действие республиканского УПК требуют внесения изменений в связанные с ним законодательные акты республики. Конечно такая ситуация не является свидетельством «умышленно созданных противоречий действующих правовых норм». Наоборот: положения действующего Уголовно-процессуального кодекса презентуют необходимость положительных преобразований в смежных нормативно-правовых актах, и направлены на усовершенствования республиканского законодательства. Отмечу и то, что созданный на базе российского УПК луганский кодекс, позволяет заранее предусмотреть и избежать возможных противоречий, коллизий и правовых пробелов, используя для этого полноценный опыт российских правоприменителей.  

Так, в связи с действием УПК, требуют пересмотра отдельные нормы Закона №30-I от 10.10.2014 «О статусе депутата Народного Совета Луганской Народной Республики» (далее – Закон ЛНР о статусе депутата).

Обратимся к Уголовно-процессуальному кодексу.

Основные уголовно-процессуальные нормы, которые тесно связаны с положениями Закона ЛНР о статусе депутатов, содержаться в Главе 53 УПК  – «Особенности производства по уголовным делам в отношении отдельной категории лиц». Эта глава обособляет процессуальные положения, которые устанавливают особый порядок привлечения некоторых субъектов (физических лиц) публичных правоотношений, исходя из специфики их правового статуса. Именно здесь сконцентрированы статьи, которые выстраивают алгоритм уголовного преследования, в том числе, и депутата Народного Совета.

Уголовно-процессуальный кодекс, соблюдая положения статьи 65 Временного Основного Закона (Конституции) Луганской Республики о неприкосновенности депутата высшего законодательного органа, закрепляет требования о том, что решение о возбуждении уголовного дела, либо о привлечении в качестве обвиняемого (если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения преступления), в отношении депутата Народного Совета – принимается Генеральным  прокурором ЛНР с согласия Народного Совета Луганской Народной Республики, полученного на основании представления Генерального прокурора ЛНР. Такие законодательные положения содержаться в пункте первом части первой статьи 498 Кодекса.

Важно отметить некоторую специфику содержания части 1 статьи 498 УПК ЛНР. Она состоит в том, что уголовно-процессуальный закон определяет два различных основания для включения механизма особого производства по уголовным дела:

1. Возбуждение конкретного уголовного дела в отношении конкретного лица (в нашем случае - депутата Народного Совета);

2. Привлечение лица (депутата Народного Совета) в качестве обвиняемого. В этом случае само уголовное дело возбуждается не в отношении конкретного субъекта, а по признакам определенного состава преступления. Здесь механизм получения согласия Народного Совета о лишении депутата неприкосновенности подлежит запуску не с момента возбуждения самого уголовного дела, а с момента установления возможного лица, совершившего преступление, по факту которого и возбуждалось уголовное дело. Само собой разумеется, что таким «возможным лицом», в рассматриваемом контексте, должен являться парламентарий. До момента же установления подозреваемого/обвиняемого, уголовное дело расследуется в обычно прядке, без применения положений Главы 53 УПК.

Кроме того, часть 4 статьи 498 УПК ЛНР, в целях гарантирования недопустимости преследования депутата Народного Совета по политическим мотивам, предусматривает, что при рассмотрении вопроса о даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении депутата Народного Совета Луганской Народной Республики либо на привлечение его в качестве обвиняемого, если уголовное дело возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, Народный Совет Луганской Народной Республики соответственно, установив, что производство указанных процессуальных действий обусловлено высказанным им мнением или выраженной им позицией при голосовании в Народном Совете Луганской Народной Республики соответственно или связано с другими его законными действиями, соответствующими статусу депутата Народного Совета Луганской Народной Республики, отказывает  в даче согласия на лишение данного лица неприкосновенности. Такой отказ является обстоятельством, исключающим производство по уголовному делу в отношении данного депутата Народного Совета Луганской Народной Республики.

Изложенная статья 498 УПК ЛНР полностью соответствует Временному Основному Закону (Конституции) ЛНР. Не противоречит она и луганскому Закону о статусе депутата, который содержит аналогичные конструкции относительно пресечения преследования члена законодательного органа республики по политическим мотивам в статье 24.

Вместе с тем, отдельные положения статей 499 и 500 УПК ЛНР требуют дополнений и некоторой конкретизации отдельных норм Закона «О статусе депутата Народного Совета Луганской Народной Республики».

Статья 499 УПК ЛНР: «Депутат Народного  Совета  Луганской  Народной Республики, судья Верховного Суда Луганской Народной Республики, судья суда общей юрисдикции и Арбитражного суда, мировой судья, прокурор, Председатель Счетной палаты Луганской Народной Республики, его заместитель и аудитор Счетной палаты Луганской Народной Республики, Уполномоченный  по правам человека в Луганской Народной Республике, Глава Луганской Народной Республики, прекративший исполнение своих полномочий, задержанные по подозрению в совершении преступления в порядке, установленном статьей 95 настоящего Кодекса, за исключением случаев задержания на месте преступления, а в отношении судьи и за исключением подозрения судьи в совершении тяжкого и особо тяжкого преступления, должны быть освобождены немедленно после установления их личности».

В цитируемой норме я выделил жирным шрифтом главные в контексте предложенной темы положения. Что же следует из этой статьи?

С одной стороны, реализовывая на практике принцип парламентской неприкосновенности, УПК ЛНР в статье 499 развивает запрет задержания или ареста парламентария ЛНР без согласия Народного Совета, и обязывает правоохранителей немедленно освободить депутата, после установления его личности (при отсутствии надлежаще оформленного согласия Народного Совета на снятие депутатской неприкосновенности с такого лица). Однако, из этого правила процессуальный закон делает некоторое исключение, которое позволяет в срочном порядке ограничить личную свободу парламентария Республики и без согласия Народного Совета, а именно: в случае задержания депутата ЛНР на месте преступления.

Такое исключение из общего правила полностью соответствует конституционным принципам депутатского статуса. К примеру: если парламентарий застигнуть сотрудниками полиции на месте совершения убийства, правомерным ли будет его освобождение от задержания? Очевидно – нет! Именно такой подход к личной неприкосновенности народного избранника, и обеспечивает действие принципа равенства перед законом – в том числе закрепляет на законодательном уровне тезис о том, что «неприкосновенность депутата» не является абсолютным институтом, обеспечивающим депутату вседозволенность и безнаказанность. Парламентская неприкосновенность является всего лишь гарантом недопущения политического преследования и пресечения всяких попыток противодействия законной работе народных представителей в законодательной власти ЛНР.

Вместе с тем отмечу, что предоставленная уголовно-процессуальными нормами возможность задержания депутата Народного Совета на месте преступление, не снимает с правоохранителей обязанность в дальнейшем, посредством подачи соответствующего представления Генерального прокурора, обратиться в Народный Совет ЛНР за получением согласия парламентариев на привлечения их коллеги к уголовной ответственности.           

Однако, если УПК ЛНР допускает возможность задержания луганского парламентария на месте совершения преступления, то Закон ЛНР «О статусе депутата Народного Совета Луганской Народной Республики», такое задержание исключает. Обратите внимание, на то, что часть 5 статьи 1 Закона ЛНР о статусе депутата, не делает исключений, подобных вышерассмотренным исключениям статьи 499 УПК.

Так, часть 5 статьи 1 Закона ЛНР о статусе депутата говорит: «Депутат  Народного Совета Луганской Народной Республики не может быть привлечен к уголовной ответственности, арестован, подвергнут мерам административного взыскания, налагаемым в судебном порядке, без его письменного согласия или без согласия Народного Совета Луганской Народной  Республики; не допускается досмотр, обыск, задержание, осмотр личных вещей и багажа, транспорта, жилого или служебного помещений депутата, а также нарушение тайны корреспонденции, прослушивание телефонных переговоров и применение других мер, которые ограничивают свободу  депутата; депутат после окончания срока полномочий может быть привлечен к уголовной или административной ответственности за нарушение закона, которое было совершено им в период исполнения депутатских полномочий, только в порядке, предусмотренном законодательством в отношении депутата».

В процитированной законодательной норме, отсутствует необходимое исключение, которое бы согласовывалось с положением статьи 499 УПК, относительно задержания парламентария на месте совершения преступления. Более того: в сегодняшней конструкции часть 5 стать 1 делает полностью невозможным всякое задержание представителя законодательного органа, поскольку в конструкцию указанной нормы сделана следующая вставка: «…не допускается досмотр, обыск, задержание, осмотр личных вещей и багажа, транспорта, жилого или служебного помещений депутата, а также нарушение тайны корреспонденции, прослушивание телефонных переговоров и применение других мер, которые ограничивают свободу  депутата…».

Хочу обратить внимание на то, что в российском законодательстве возможность задержания парламентария на месте совершения преступления, а также личный  его досмотр – предполагается уже непосредственно в Федеральном законе РФ от 08.05.1994 № 3-ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации». Часть 2 статьи 19 названного Федерального закона, раскрывая содержание личной неприкосновенности членов палат Федерального Собрания, сразу же предусматривает некоторые исключения: 

«Член Совета Федерации, депутат Государственной Думы без согласия соответствующей палаты Федерального Собрания Российской Федерации не могут быть:

а) привлечены к уголовной или к административной ответственности, налагаемой в судебном порядке;

б) задержаны, арестованы, подвергнуты обыску (кроме случаев задержания на месте преступления) или допросу;

в) подвергнуты личному досмотру, за исключением случаев, когда это предусмотрено федеральным законом для обеспечения безопасности других людей».

В целом. Законодательные закрепления возможностей задержания парламентариев на месте совершения преступления, а также возможности личного досмотра в отдельных случаях, которые предусмотрены законами – это общепризнанная международная правовая практика, которую Народный Совет ЛНР почему-то попытался обойти в Законе «О статусе депутата Народного Совета Луганской Народной Республики», чем, собственно, и исказил природу «депутатской неприкосновенности».

Является непонятным и то, зачем в части 6 статьи 1 Закона ЛНР о статусе депутата, которая посвящена рассмотрению вопроса снятия личной неприкосновенности депутата ЛНР, упомянуто некое «ходатайство судебных органов»:  «Вопрос  о  даче  согласия  на  возбуждение  уголовного  дела, привлечение  депутата  к  уголовной  ответственности,  арест  или  применение мер  административного  взыскания,  налагаемых  в  судебном  порядке, решается Народным Советом Луганской Народной Республики  на основании представления  Генерального  прокурора  Луганской  Народной  Республики. Ходатайства,  возбужденные  органами  предварительного  следствия,  должны быть  поддержаны  Генеральным  прокурором  Луганской  Народной  Республики, а ходатайства  судебных  органов  –  Председателем  Верховного Суда  Луганской  Народной  Республики  (данные  положения  судебных  и органов надзора вступают в силу со дня их опубликования)».

Какие «ходатайства судебных органов» имеются в виду, и  о каких «положениях судебных и органов надзора» идет речь – непонятно. Собственно как и то, для чего вообще необходимо было вводить выделенные мною положения в часть шестую стать 1 рассматриваемого нами Закона ЛНР. Даже если учитывать, что Закон о статусе депутатов был принят еще задолго до создания даже проекта УПК ЛНР –  в любом случае возникает вопрос, какую цель преследовали депутаты вставкой о «ходатайствах судебных органов». Тем более, что рассмотрения всех вопросов о привлечении депутата к уголовной или административной ответственности, (в том числе вопросы ареста или обыска) рассматриваются Народным Советом ЛНР с подачи соответствующего представления Генерального прокурора ЛНР. Отмечу, что по общему правилу, даже если в ходе рассмотрения какого-либо стороннего уголовного дела судом, станет известно о совершении депутатом преступления, то суд выделяет такие материалы и направляет их соответствующему прокурору для организации проверки и решения вопроса о привлечении народного избранника к ответственности по существу.   

Таким образом, приведенные выше положения статей 498 и 499 Уголовно-процессуального кодекса, требуют внесения изменений (в виде дополнений) части 5 статьи 1 Закона «О статусе депутата Народного Совета Луганской Народной Республики», в целях закрепления возможности задержания депутата на месте совершения преступления.

В том числе, идеальным кажется и вариант введения в часть 5 статьи 1 Закона о статусе депутата положений, подобных российскому законодательству, которые бы закрепили законодательную оговорку о возможности личного досмотра парламентариев в случаях, когда это предусматривается законом для обеспечения безопасности других людей. Такое законодательное положение, позволит снять противоречия между статусом депутата и некоторыми законами.

В жизни государства и общества есть масса факторов, которые требуют повышенного режима обеспечения безопасности граждан, да и самого государства. К примеру, при возможной угрозе террористических атак, в общественных местах законодательными актами может вводиться обязательный личный досмотр граждан (вокзалы и т.п.). Очевидно, что в таких случаях, депутаты Народного Совета  не могут быть исключением, и подлежат досмотру наравне  со всеми. Это же относится и к случаям, предусмотренным законом, относительно обязательного досмотра багажа пассажиров воздушного транспорта, или обязательного досмотра граждан при посещении важных государственных объектов, с повышенным режимом безопасности.

С уважением, Денис Козарез.